Нижний город

Нижний город

Но где же собственно татарская Казань? Где город, о котором иноземные путешественники, такие, как англичанин Дженкинсон в XVI веке, писали, что Казань - "прекрасный город, построенный по русскому и татарскому образцу"? Неужели чары истории совершенно скрыли национальное лицо древнего города?
Конечно, путешественники и гости Казани не имели в виду верхний город, где трудно было отыскать существенное отличие ее от других крупных губернских городов. Но есть в Казани еще и нижний город, простирающийся по берегам озера Кабан и вдоль протока Булак по обеим его сторонам. Именно с этого, нижнего, города, за последние годы стали постепенно спадать чары, открывая его изумительное и ни с чем не сравнимое своеобразие. Исторически Булак был как бы границей между русской и татарской Казанью, хотя эта четкая граница начала размываться уже в прошлом веке по мере развития татарской торговли и промышленности. Но основная жизнь татарского населения Казани протекала в Забулачье и Закабанье или Заозерье, где располагались Старотатарская и Новотатарская слободы.
История Старотатарской слободы начинается уже вскоре после падения Казани, когда некоторым доказавшим свою благонадежность татарам было позволено селиться вблизи города по низменному и заболоченному берегу озера Кабан. Название озера - еще одна тайна Казани. Говорят, что в древности булгарский князь Кабан построил на берегах озера ханский дворец и разбил здесь прекрасные сады. Рассказывают об озере и то, что при взятии Казани здесь были спрятаны сокровища ханской казны.

Озеро, вернее цепь озер - Ближний, Средний и Дальний Кабан - сами по себе, и без якобы утопленных в них драгоценностей, всегда были сокровищем Казани. Издавна оно давало чистую воду для питья и полива, по нему плавали грузовые суда, развозя товары по городским посадам: гораздо позднее стали плавать по нему пароходики известной пивоваренной фирмы "Оскар Петцольд". Озеро давало воду и для знаменитых кожевенных и мыловаренных производств Казани.

На его берегах за четыреста лет существования Татарских слобод сложился удивительный полу-городской, полусельский уклад жизни: здесь жили поколения купцов и мулл, кожевенников и медников, ювелиров и ученых, ремесленников и крестьян, потому что широкие пашни подступали в прошлые века к самому этому сокровенно-татарскому городу. Этот город был в основном деревянным, сохраняющим уникальные традиции национального деревянного зодчества, но в последние века, по мере роста благосостояния татарского промышленного купечества, он стал застраиваться каменными особняками, медресе, мечетями. Здесь сохранялась древняя культура народа, здесь продолжались традиции его трагической цивилизации, среди которых главную роль играла необходимость образования для поддержания веры и исторической памяти.

Известный историк Казани, профессор Казанского университета К. Фукс, пристально наблюдая за жизнью Татарских Слобод, писал: "Всякому заезжему, без сомнения, странно покажется найти хотя бы одного неграмотного в Казанских Татарах, говоря вообще, народ более образованный, нежели некоторые даже Европейские. Татарин, неумеющий читать и писать, презирается своими земляками, и, как гражданин, не пользуется уважением других". Дом Фуксов стоял в Забулачье, и профессор, таким образом, ежедневно пребывал в самой гуще татарской жизни города. Естественен поэтому и вывод, который он сделал в 1844 году из своих наблюдений и исследований: "Каждый народ имеет свое хорошее и свое дурное. Равным образом и Татары; этот, уже более двух веков покоренный, и ныне разсеяный между Русскими, народ так удивительно умел сохранить свои обычаи, свои нравы и народную гордость, точно как бы они жили отдельно".


Оставляли свои наблюдения за повседневной жизнью Татарских Слобод и заезжие иноземцы. "Татары магометане, - замечал английский путешественник Джозеф Беллингс в 1803 году, - и в отношении своей внешности и своих жилищ чрезвычайно опрятны". Не следует, однако, думать, что татарскую историю Казани писали только английские и немецкие ученые-путешественники, профессора Казанского университета и члены его Географического и Этнографического Общества. Сами татарские ученые с бережной заботой о потомках сохранили родословную каждого достойного внимания дома и каждой мечети, построенной в пределах Казани. Большинства этих домов и мечетей уже нет, и великая благодарность грядущих поколений казанских жителей надлежит таким старателям родной истории, как Каюм Насыри, Шигабетдин Марджани, Хади Атласи и многим другим, чьи книги и рукописи вновь стали в недавние годы всеобщим достоянием.
История татарской части Казани — это история купеческих и промышленных династий, династий учителей, мулл, мастеров-ремесленников, чиновников, журналистов, поэтов и писателей, история солдат, офицеров и даже иногда казанских полицмейстеров. Некоторые из татарских купцов обладали состояниями, которые позволяли им иметь дома и магазины в верхней части города, и они, соответственно, имели возможность заниматься широкой благотворительностью: печатали книги, строили и содержали начальные школы-мектебы, приходские мечети и медресе. Казань в конце XIX века стала одним из главных светочей движения религиозного обновления и просветительства, джадидизма, и в целом ряде отношений подавала пример всему мусульманскому миру. Татарские уроженцы и жители Казани, ученые, философы, политики, были известны далеко за пределами Российской Империи, и труды их иногда играли ведущую роль в национальном возрождении других мусульманских государств и стран всего Третьего Мира. Благодаря трудам татарских писателей и просветителей, Казань стала колыбелью культурных начинаний, неслыханных прежде на мусульманском Востоке и касающихся как системы образования, так и таких видов искусства, как национальный театр и национальное драматическое и профессиональное музыкальное искусство.

Профессиональная драматическая труппа "Сайяр" ("Передвижник") постоянно выступала с 1911 года в помещении Восточного Клуба, созданного в 1907 году. Ее руководителем и одним из ведущих актеров был Г. Кариев, и в репертуаре этого передвижного театра были пьесы Ф. Шиллера, А. Островского, Н. В. Гоголя и замечательные, ставшие классическими сценические щедевры отцов татарской драматургии Г. Камала и К. Тинчурина, пьесы Ф. Бурнаша, М. Файзи, Ш. Камала, Г. Кулахметова. В составе первой татарской театральной труппы были и артистки, такие, как Ф. Ильская и С. Гизатуллина-Волжская, первая актриса всего мусульманского мира, которой посвящали восторженные стихи самые замечательные поэты Казани. Новое здание Татарского Академического Театра стоит теперь на берегу озера Кабан напротив скромного двухэтажного здания Восточного Клуба, откуда началась его достойная удивления история. Театр всегда переполнен до отказа, и очень трудно попасть на классический татарский спектакль.

Само место, где встал театр, в начале века носило название Евангелической площади, на которой стояли торговые ряды. Здесь, в начале Старотатарской Слободы, недалеко от старой мечети Марджани и медресе "Марджания" сходились улицы Московская и Евангелическая, в последние годы ставшая просторным проспектом Татарстан, при архитектурном решении которого были широко использованы мотивы татарского зодчества и декоративного искусства. Эта площадь разделяла две по преимуществу татарских части зачарованной столицы - Закабанье и Забулачье, каждая из которых имеет свою занимательную и весьма драматическую летопись.

Старинный угловой доходный дом с башенкой, флюгер которой изображает крылатого змея Зиланта, многое рассказывает о не столь отдаленных временах начала века. Это здание, построенное в 1886 году и выходящее длинным строгим фасадом на площадь, особенно дорого всем, кто хранит в сердце любовь и уважение к родной культуре. Это бывшая гостиница "Булгар", стоявшая недалеко от Соборной Мечети рядом со старым Сенным Базаром, где на первом этаже были магазины и работало демократическое издательство "Магариф" ("Просвещение"). А второй этаж был отдан под номера, где часто собиралась молодая татарская интеллигенция начала нашего столетия. Здесь жил один из известных татарских артистов и режиссеров начала века, основатель башкирского профессионального театра В. Муртазин-Иманский.

Здесь же жил видный татарский революционер и политический деятель Мулланур Вахитов, бронзовый памятник которому теперь стоит на высоком холме у под'ема в верхнюю часть города, рядом с Финансово-Экономическим Институтом. Его жизнь, целеустремленная и полная радужных и отчасти идеалистических чаяний, трагически закончилась в 1918 году расстрелом у стен Казанского Кремля. О трудных временах судить трудно, и немногие в Казани знают, что М. Вахитов одно время жил в знаменитых номерах "Булгар". Они знамениты и дороги казанцам главным образом потому, что здесь, на втором этаже, с 1907 года до самой своей безвременной смерти в 1913 году жил и работал выдающийся житель Казани, ее гордость и боль, великий национальный поэт Габдулла Тукай.


В судьбе Тукая, гениального поэта и вечного сироты, на короткую жизнь которого выпала вся горечь бездомности и человеческого непонимания, отразились лучшие качества татарского народа - прямота, правдивость, бескорыстие, щедрость и величие души. В его пронзительных стихах, написанных живым, ясным и щемящим сердце языком, запечатлелось звездное сиротство татарского народа, его самые высокие стремления и самые высокие печали. Многие стихи Тукая, положенные на древние мелодии, стали народными песнями. Он создал новый, близкий народу литературный язык и в своих трагических стихотворениях и сатирических поэмах, как в честном зеркале, отразил истинную природу и истинное назначение своего народа. Казань была его светочем и его вечной печалью, ей посвящал он то самые возвышенные и ностальгические, то самые яростные и негодующие строки. Но при том, что Тукай всегда был в самой гуще современной ему общественной и народной жизни, он никогда не льстил народу, но судил его, как и самого себя, по самым высоким мерилам душевного благородства. Жизнь Тукая - это самая возвышенная трагедия гениального одиночества, когда даже те, кто понимал его, не постигал всего вселенского масштаба его таланта. Поэт знал всю краткость отпущенного ему земного срока:

О, зачем звучал ты мало, мой певучий, звучный саз?
Разлучаемся в печали, ты - разбился, я - угас...
Сделав за семь лет жизни непомерно много. Тукай сгорел от скоротечной чахотки на 27 году своей жизни. Памятники Тукаю стоят недалеко от озера Кабан и возле оперного театра. Ежегодно в день рождения поэта, 26 апреля, возле этих памятников проходят массовые праздники поэзии.
В сердце Старотатарской Слободы, на Юнусовской площади, стоит красивый двухэтажный особняк с башенками и шпилями, построенный в конце XIX века на деньги купца Апакова, дочь которого была замужем за сыном мятежного имама Шамиля, знаменитого вождя долгой освободительной войны народов Кавказа. В этом особняке, известном в Казани как дом Шамиля, размещается музей Тукая.

Рукописи и прижизненные издания Тукая хранятся также в других музеях и библиотечных архивах благодарной Казани. И сама улица Екатерининская, по которой так часто ходил поэт в различные издательства, носит имя Тукаевской.

На этой улице много памятных домов и зданий. В одном из них, возведенном еще в конце XVIII века, находилось крупнейшее мусульманское медресе России, "Мухаммадия", где в разное время учились многие выдающиеся представители татарской культуры: зачинатель татарского театра драматург Г. Камал, друг Г. Тукая писатель Ф. Амирхан, драматург и артист К. Тинчурин, один из самых первых татарских композиторов С. Габяши, создавший первую татарскую оперу "Сания" и музыку ко многим спектаклям татарского театра. Руководителем медресе был замечательный ученый и религиозный деятель, один из реформаторов системы татарского образования Г. Баруди. Здание медресе "Мухаммадия" составляет единый архитектурный ансамбль со стоящей рядом Галеевской мечетью, Красной Усмановской мечетью и старыми особняками татарской аристократии и купечества.

Самой красивой мечетью Казани и одной из самых красивых и грациозных мечетей всего мусульманского Востока по праву может быть названа Азимовская мечеть, стоящая в глубине слободы с 1887 года. Мечеть была возведена на средства купца Азимова и заменила собой деревянную мечеть, стоявшую на этом месте с 1804 года. Высокий тонкий минарет высотой в 51 метр и само прямоугольное здание мечети с поразительным вкусом декорированы резным камнем и майоликой; удивительно гармоничны формы и соотношения мечети, придающие ей воздушность, грацию и изящество соразмерности.

Другой мечетью, стоящей в Казани с 1849 года и недавно восстановленной в первоначальном облике, является Соборная или Сеннобазарская мечеть. Она стоит на том самом месте, где некогда, в средневековье, на берегу озерца Ключевое, осушенного в XVIII веке, находились каменная Отучева мечеть и древнее мусульманское кладбище.
В 1768-1769 году построена на берегу озера Кабан Галеевская мечеть, возведенная на средства купца С. Галеева. Со временем, по имени рядом стоящего особняка купцов Апанаевых, и мечеть стали называть Апанаевской. Мечеть утратила свой восьмигранный минарет в богоборческие 30-е годы нашего века, но само здание сохранило элементы внутреннего декора в преобладавшем в пору постройки стиле провинциального барокко, усиленном восточной традицией.
Сохранились в Казани мечети Бурнаевская (1872), "Иске Таш" (1830-1840), Красная (1867), Голубая (1810-1815).